10 ноября в сенате Чехии в Праге прошла церемония награждения премии Института изучения тоталитарных режимов за свободу, демократию и права человека. Мария Колесникова удостоилась награды в категории «Премия за образцовые достижения в защите принципов демократии, свободы и прав человека».
Мария Колесникова находится в СИЗО, награду за нее получила сестра Татьяна Хомич.
Публикуем речь Татьяны, в которой она зачитала фрагменты писем политзаключенных.
Спасибо большое за приглашение и возможность выступить сегодня.
Сегодня я буду говорить словами пострадавших от насилия в августе 2020 года и отпущенных на свободу, политзаключенных которые долгие месяцы находятся в тюрьмах. Никто не может сказать лучше и точнее, чем сами люди, которые прошли через то, что не способно представить никакое воображение.
Это то, о чем они говорят в последнем слове в суде, пишут родным, передают из заключения. Как есть. В них боль, горе и радость, ненависть и любовь, депрессия и невероятная сила. Иногда правда не требует ничего, кроме того, чтобы быть сказанной.
Весь этот год с каждым новым витком репрессий мы думали, «хуже уже быть не может». Но каждый день становилось все страшнее, все больше задержанных, хуже условия, а пытки становились все ужаснее и бесчеловечнее.
Мария Колесникова Политик, музыкант, 39 лет
«После моего похищения меня силой затащили в кабинет начальника ГУБОПиК, где на меня орали, оскорбляли, запугивали. “Беседа” происходила и с двумя другими господами. Вы часто можете видеть их в официальных СМИ. Они поставили ультиматум: я уезжаю из страны и из-за границы делаю, что хочу, либо меня вывезут — живую или по частям. Сломают пальцы, закроют на 25 лет на зоне, где я буду шить рубашки силовикам. Беседа длилась пару часов с перерывом на «отдых» в камере одиночке.»
Марина Карабанова, работает в ИТ сфере, 32 года
«По ночам мы слышали, как избивают людей. Парней заставляли петь гимн. Какой-то парень кричал, звал маму на помощь. Нас периодически выводили из камеры пересчитать. Руки за спину, лицом к стене. В очередной из таких выходов из камеры я набралась смелости и подошла к сотруднику. Я хотела узнать, где мой муж. А он ответил, что муж может быть в другой тюрьме или в больнице. Я так испугалась. И в какой-то момент я понимала, что они могут пустить газ в камеру. И им ничего за это не будет. У них полный карт-бланш.»
Сергей Мельянец, менеджер по продажам, 40 лет
«Тут чувствую, что по мне бежит ток. Омоновец взял электрошокер и всадил в меня. Сначала ударил пару раз по ногам, потом в руку, а затем со спины в область сердца. Мои ответы его не устраивали. Не тот ответ на его вопрос – удар электрошокера. Я запомнил, как один сотрудник ОМОН сказал: «Если бы мне дали возможность, я бы всех вас сжег живьем!».
Игорь Лосик, блогер, 29 лет
«…я устал ждать и надеяться на хорошее, а в ответ каждую неделю на протяжении уже восьми месяцев только хуже и хуже. И когда кажется, что хуже быть не может, становится еще хуже, а ты никак на это не можешь повлиять. Грустновато, но так и будет. Пока не вижу причин других. И не хочу, чтобы жена Даша на суде видела и слышала приговор. Лучше бы просто расстреляли по-быстрому и не видеть это все!»
Ксения Луцкина, журналистка, 37 лет
«В целом, я — человек сильный. Об этом всегда знала. Здесь (в СИЗО) становлюсь каждый день всё сильнее, закаляюсь. Поняла, что нет потолка:) Если нет дна, то и потолка быть не должно! Мы сильнее, умнее, мужественнее. Терпения — не занимать. Если дух есть, истребить его невозможно. Ничем и никак».
Камера N 15
С 3 ноября в камере No15 на Окрестина объявили голодовку 10 женщин «Ранее те задержанные, которых забирали из дома, могли приносить с собой в камеру средства личной гигиены, полотенца и все необходимые вещи. Теперь в камеру для женщин «новенькие» приходят с пустыми руками — в ЦИПе всё это забирают. Поэтому женщины сидят без шампуня и зубной пасты. Зубные щётки, белье и полотенца остаются от бывших арестанток. Женщинам приходится мыть волосы местным мылом — половиной куска для девяти арестованных. Его, как и туалетную бумагу, арестованным приходится выпрашивать у администрации. Иногда их не выдают два-три дня подряд. А на просьбу выдать туалетную бумагу сотрудники ЦИПа предлагали вместо неё использовать свои майки.»
Это только тысячная доля того, что пережили и с чем продолжаются сталкиваться каждый день беларусы. Авторитарный режим в Беларуси не уникален.
Авторитарные режимы действуют сообща, учатся друг у друга, используют одинаковые практики для подавления оппозиции и гражданского общества, манипулируют здоровьем и жизнями людей для своего выживания.
А в глобальном масштабе, авторитарные режимы во всем мире пришли к пониманию общности их интересов в противодействии развитым демократиям.
Значит и ответ демократического мира должен быть консолидированным. Только объединив свои усилия демократическое сообщество может противостоять угрозе со стороны авторитарных режимов.
